Из-за неустроенной среды вырабатывается «гормон» соглашательства, непротивления бардаку

«В представлении большинства идеальное жилье — это коттедж. Любой мужик мечтает построить дом. Но это заемная мечта, как, например, о яхте. Поднимаешься на борт, а у тебя морская болезнь».

В интервью CHEL.DK.RU коммерческий директор девелопера «Весна» Дмитрий Петров рассказал, почему скандинавский хюгге выглядит роскошнее, чем цыганское барокко, как экоактивисты подкладывают Челябинску маркетинговую бомбу, почему челябинцы не приживаются в Сочи и Краснодаре, а также о том, как он позавидовал бездомному афроамериканцу.

«Весна» на Лесопарковой улице

Девелопер «Весна» продолжает застройку квартала, прилегающего к «Белому рынку». На бывшей территории радиозавода «Полет» появятся благоустроенные общественные пространства с озеленением, прогулочными зонами и велосипедной дорожкой.

Челябинск нередко ругают за засилье серых однотипных многоэтажек. Но ведь спальные районы всех больших городов выглядят одинаково?

— Мы выросли в стране, где все знали, что такое классный автомобиль. Любого ребенка спроси, ответил бы: «Мерседес». Ну просто так сложилось исторически. А про архитектуру нам ничего не рассказывали. Я до какого-то возраста был уверен, что жить в шестнадцатиэтажке — априори круче, чем в девятиэтажке и уж тем более в пятиэтажке.

С архитектурой в принципе плохо почти везде в России, а в Челябинске особенно. Как и большинство советских промышленных городов, он был рожден не архитектурной мыслью, а нуждой и войной, за исключением разве что пары-тройки улиц и зданий в центре. Двести заводов в военное время просто горстью бросили в город, и как уж они там упали — никого не волновало. А возле заводов стали строиться бараки для рабочих.

Мы можем судить о чём-то, только исходя из собственного опыта. Человек не может придумать животное, которое никогда не видел. Так же и с архитектурой и средой. Понятия о прекрасном и правильном ограничиваются только культурным уровнем человека.

Так и появляются роскошные особняки нуворишей с совершенно диким «цыганским барокко», которые лет сто пятьдесят назад действительно считались бы красивыми.

Но сейчас тренд сменился: скандинавский хюгге задает тон и в архитектуре, и в интерьере. И японский стиль, который сильно тяготеет к минимализму. Я сам в детстве несколько лет прожил в комнате, где были белые оштукатуренные стены, матрас на полу и стопка книг — и это время дало мне многое.

Побывав за последние годы в Москве, Казани, Екатеринбурге, Тюмени, многие челябинцы, как мне кажется, по возвращении новым взглядом оценивают город и задаются вопросом: «А почему у нас не так?»

— Нужно понимать, что ничто не возникает по щелчку пальцев. Когда мы видим что-то, что нам нравится, нам хочется, чтобы у нас сразу стало так же или лучше.

Но ведь еще двадцать-тридцать лет назад такого благоустройства, как сейчас, не было даже в Москве. И так сложилось в нашей стране, что ко всем значимым изменениям мы приходим только революционным путем: снести до основания, а затем уже строить новый мир.

Надеюсь, сейчас наконец пришло время, когда стал возможен и эволюционный путь: сначала люди стремились сделать «красиво» только в собственной квартире, потом начали задумываться и о том, что так должно быть и вокруг дома. Здесь, кстати, нередко у людей возникало желание сразу огородить двор забором, чтобы внешнее «некрасиво» внутрь не просочилось. Еще предстоит осознать, что заборы — это плохо, что хорошо сделанное общественное пространство, наоборот, проникает вовне и целый район делает красивым и симпатичным.

Честно говоря, опыт столицы мало что дает региональному застройщику. Та цена в 400–500 тыс. руб. за квадрат, которая сложилась в Москве, может покрыть все огрехи: и воровство на строительной площадке, и просчеты при проектировании, и прочие недоработки. Застройщики в регионах вынуждены работать в жестких ценовых рамках, права на ошибку нет.

У нас на сегодняшний день и так практически самая высокая цена за квадратный метр — порядка 80 тыс. руб., и дальнейшее повышение уже болезненно, хотя в том же Екатеринбурге цены уже далеко ушли вперед.

Средняя стоимость квадратного метра жилья в Челябинске, если не ошибаюсь, сейчас 43–45 тыс. руб.?

— Это средняя температура по больнице. Если брать вместе со вторичным жильем, в которое входят и послевоенные бараки, и малопривлекательные хрущевки в самых удаленных районах, — то да. А в новостройках средняя стоимость квадратного метра в районе 60 тыс. руб. Во всяком случае, дешевле 55 тыс. руб. уже сложно что-то найти — только точечные проекты на окраинах «Паркового». В сегменте монолитно-каркасного жилья — а «Весна» сейчас единственный застройщик в Челябинске, который занимается только этим направлением, — как раз 80 тыс. руб. за квадрат, это и есть средняя цена. Которая складывается в первую очередь не из нашей жадности, а из себестоимости строительства, за последнее время возросшей какими-то немыслимыми темпами.

Так, сравнивая сметы башен двухлетней давности и сегодняшние, мы видим, что сумма затрат увеличилась на 35–40%.

За два года?

— В большей степени даже за последние полгода. Пандемия создала идеальный шторм: дефицит металла из-за сокращения производства усугубился тем, что в Китае теперь самый грязный цикл металлургического производства вообще под фактическим запретом. Там решили, что выгоднее закупать за рубежом, чем продолжать гадить в своей стране.

То есть в Китае закрывают производство чугуна, а под Саткой радостно строят новые домны. К сожалению, в России с экологическим законодательством всё пока сложно. И региональные чиновники, даже при искреннем желании, мало что могут сделать в борьбе с крупнейшими предприятиями.

По вашим оценкам, резкий рост стоимости стройматериалов продолжится осенью?

— Последние 20 лет приучили нас, что рубль только дешевеет, а цены на всё только растут. Причин, по которым этот тренд изменится, не видно. Честно говоря, сейчас я больше переживаю за зарплаты, потому что за ними стоят обычные живые люди. Допустим, металл подорожал вдвое. А на сколько выросла зарплата рабочих на металлургических предприятиях? Дай бог, если хотя бы на 10%. Меня, как любого из сферы бизнеса, ориентированного на средний класс, это волнует.

Почему, когда начинают обсуждать стратегию Челябинска, фигурируют только крупные промышленные гиганты? Кому выгодно, чтобы население города процветало, чтобы средний класс рос? Точно не промышленным гигантам. А владельцам пресловутого малого и среднего бизнеса: той же Татьяне Заславской, Олегу Байтингеру, Александру Одольскому, Олегу Сиротину, Артёму Власенко.

Нет ощущения, что малый и средний бизнес готов делегировать лидеров общественного мнения, которые озвучат это с высокой трибуны. Может, дело в этом?

— Умный, интеллигентный, состоявшийся в жизни человек обычно понимает, что мир устроен сложно, и какого-то одного решения, которое всё мигом изменит и всем понравится, просто не существует. Когда ты общаешься с профессионалом своего дела, он никогда не даст однозначный и быстрый ответ. А громче всех сегодня кричат псевдоэксперты, то самое общественное мнение, которое во всём разбирается и у которого всегда есть ответы на все вопросы.

Доширак и гражданская инициатива

По мнению Дмитрия Петрова, невозможно построить гражданское общество там, где не закрыты базовые потребности. А пока реальность такова, что в пересчете на твердую валюту заработок даже успешного топ-менеджера в России немногим отличается от оплаты неквалифицированного труда за океаном.

Кстати, справедливости ради стоит отметить, что многие из челябинцев, «поуехавшие» в южные регионы, нередко возвращаются через пару лет или, во всяком случае, не спешат рвать все связи с Челябинском. Почему так происходит, как вам кажется?

— Я думаю, люди постепенно осознают: хорошо там, где нас нет. И, взвешивая, понимают, что лучше жить и работать в Челябинске, развивать здесь бизнес и чаще летать отдыхать на море. Социальные связи — это очень важно. Хотя в Сочи, говорят, есть целая улица, где живут бывшие челябинцы. Честно говоря, лично я не знаю ни одного успешного челябинского предпринимателя, который уехал за границу и создал более-менее заметный проект там.

А вам никогда не хотелось открыть свое дело?

— У меня был этот опыт, который благополучно закончился продажей бизнеса в Дагестан

Создание собственного бизнеса — история непростая, у человека должен быть определенный склад ума и характера. Как мне кажется, не всегда эволюцией карьеры должен быть собственный бизнес.

Но все-таки есть в вас эта коммерческая жилка?

— Наверное, это семейное: мама закончила лучший в то время Омский институт легкой и пищевой промышленности, работала на молокозаводе в Коркино, потом мы перебрались в Челябинск, она стала начальником отдела сбыта на челябинском пивзаводе. Мои родители прошли всё, что было в 90-е. И в МММ деньги вкладывали, и свой бизнес пытались создать. Как и у многих тогда, были хорошие времена, а были такие, когда папа таксовал, чтобы хоть как-то прокормить семью. Помню, как в пять утра забирали горячий хлеб на хлебокомбинате и развозили по деревням. Короче, жили по-разному. Я и сам в десятом классе обходил три хлебных киоска: принимал заявки, инкассировал выручку, подрабатывал на пивной базе.

А во время учебы в университете — наверное, лет девятнадцать мне тогда было, потому что алкоголь мне там еще не продавали — я по обмену съездил в Америку, и эта поездка здорово перевернула мое сознание.

Все ребята с курса рвались, конечно, в Калифорнию или Флориду, а я поехал с другом в штат Мэн на самой границе с Канадой. Атмосфера, когда ты в три часа ночи едешь по совершенно пустынной трассе через темный лес, и только знаки «Осторожно, лоси» — совершенно как из романов Стивена Кинга. Выполняя необременительные обязанности кволити-контролера на хлебозаводе, я зарабатывал две тысячи долларов. Впервые увидев такие деньги в руках, я, честно говоря, немного обалдел. Мне с лихвой хватало для неплохой жизни и пятисот. А на первой настоящей работе в автосалоне в 2003 году мне платили «целых» 5 тысяч рублей в месяц. И, в общем-то, с тех времен та гонка и продолжается: я с трудом зарабатываю сегодня больше, чем тогда, студентом на хлебозаводе, потому что рубль никак не дает расслабиться.

Но вам не захотелось там остаться?

— Америка очень притягательна в своем первом прочтении. Почему на самом деле это великая страна? Потому что любой работающий человек там не будет бедным. Да, там дорогие медицинские страховки и много своих нюансов, но, когда ты здесь мечтал об МР3-плеере, которые только-только появились, а там он был даже у бездомного негра, который живет на улице, — это обескураживает. Я посчитал, что в России интересней, перспектив больше.

Но вот эта история, что нельзя быть работающим человеком и при этом нищим — очень привлекает. Обидно, что в России до сих пор есть зарплаты в 10–12 тысяч. Давайте честно: 50 тысяч рублей — минимальный размер оплаты труда, а 35 тысяч — пенсии. В сегодняшних реалиях это небольшие деньги, шиковать не получится. Но у нас тогда начнет появляться то самое гражданское общество, когда люди начнут думать не о том, что приготовить на ужин — гречку или доширак, а о том, что улучшить в своем районе. У человека всегда должны быть деньги, чтобы и в отпуск раз в год слетать, и зуб вылечить.

В нашей стране бедность очень долгое время была фактически синонимом честности, а высокий достаток вызывал подозрения: значит, нечист на руку. Это не так-то просто изжить, вам не кажется?

— Деньги деньгам рознь. И на финансовой пирамиде — не секрет — можно хорошо заработать. Но эти деньги зарабатываются на горе людей. Это то же самое что давать деньги в рост наркобаронам и говорить: «Ну я же сам не продаю наркотики, я просто даю в долг». К сожалению, нашим согражданам всё еще катастрофически не хватает финансовой грамотности: они лезут в кредиты, вкладывают последние деньги в пирамиды, надеются на чудо или авось. Плохо, что всегда находятся думающие люди, которые это дело только подстегивают. Такие вещи, конечно, должны гаситься в зародыше. В идеале государством. Я всегда стараюсь показать людям, что есть разные варианты. Допустим, приходит человек и говорит: «Вот, я накопил почти всю сумму, не хватает только ста тысяч». Подождите, а на какие деньги вы планируете сделать ремонт? «Ну подкопим». То есть вы сейчас планируете отдать все сбережения, и квартира будет пустовать как минимум год? Зачем все эти мучения, если можно внести половину суммы, на оставшееся взять ипотеку под низкий процент, спокойно выплачивать, а остатки денег потратить на ремонт, чтобы как можно быстрее заехать в новую квартиру, продать старую и нормально жить уже завтра, а не через год или два?

Маркетинговая бомба от экоактивистов

В бэкграунде Дмитрия Петрова – общественная работа в экологическом движении «Челябинск, дыши». Однако он признается, что из-за неправильно выбранной тактики поведения и разрозненности экоактивисты принесли городу больше вреда, чем пользы

Как меняется запрос на планировку квартир?

— Сегодня ни для кого не секрет: комфорт квартиры не связан с ее размером. Но у каждого члена семьи должно быть свое собственное обособленное место. Пусть лучше у папы будет маленький рабочий кабинет, где он будет спокойно резаться в танчики, и это будут его личные, неприкосновенные шесть квадратов, чем этот компьютер будет стоять в углу сорокаметровой гостиной. Часто смотришь планировки квартир с прорисованной мебелью и видишь одну и ту же схему: царь-диван посреди гостиной и напротив — телевизор. Сегодня потребление видеоконтента — индивидуальная история, собрать всю семью за просмотром телевизора почти нереально. Так что и царь-диван, за который придется отдать никак не меньше 150 тысяч, получается, избыточен. Лучше поставить пару кресел с лампой и тумбочкой под книжку. Или, допустим, островная кухня — это очень феминистическая история, которая подчеркивает важную роль женщины в семье. Даже когда мама готовит ужин или моет посуду, она находится лицом к семье, в диалоге, в зоне взгляда.

Разрабатывая планировку квартиры в сто квадратов, некоторые застройщики вообще не задумываются, куда после уборки владелец, например, будет убирать пылесос. Вот и получается: большая квартира, хороший ремонт, но в одном углу гостиной стоит пылесос, а в другом — гладильная доска. И белье на сушке в коридоре развешано. Это решается еще на стадии проектирования. Если дизайнеры вдруг начинают предлагать какие-то переделки в новостройке — значит застройщик где-то не додумал, не докрутил. Конечно, есть и искусство ради искусства — от таких горе-дизайнеров нужно бежать.

А если говорить о перепланировках в панельках, то 97-я и 121-я серии в своем роде идеальны. Лучше в той геометрии всё равно не сделать.

Но при этом, конечно, есть вещи, которые однозначно влияют на комфорт. Например, когда открываешь входную дверь, очень приятно и здорово увидеть солнечный свет — например, из окна гостиной. Ни одна искусственная подсветка не заменит солнечный свет. В классических панельках на тебя обычно смотрит дверь туалета. А если дверь кто-то забыл закрыть — вообще унитаз. Так себе встреча после тяжелого рабочего дня.

Что сегодня выбирают обеспеченные челябинцы: квартиру в хорошем районе или загородный дом?

— Жизнь за городом — это религия. Я никогда не ввяжусь в спор о Будде и Мухаммеде или о том, что лучше: свой дом или городская квартира. Так сложилось в России, что в представлении большинства идеальное жилье — это коттедж. Любой мужик мечтает жить в своем доме, а в идеале — построить его сам. Но надо понимать, что это заемная мечта, как, например, о спорткаре или яхте. А потом поднимаешься на борт яхты, и оказывается, что у тебя морская болезнь.

История про квартиру или дом «на всю жизнь» — вообще какая-то грустная, как мне кажется. А вдруг ты станешь скучающим миллионером в Монако, или успешным фермером в Казахстане, или еще что-то. Жизнь же не заканчивается в пятьдесят. Моя бабушка в 72 года полностью поменяла всё в жизни, решив, что оставшиеся ей пять–семь лет проживет по-другому. И дожила до девяносто трех. И такой офигенный кусок жизни она была счастлива. Дело в том, что она всегда была женщиной дородной, с одышкой и гипертонией. И вот в 90-е годы ей попались в руки книги Поля Брега «Лечебное голодание» и Марии Семёновой про раздельное питание. И бабушка со всей силой бывшей коммунистки, которой надо во что-то истово верить, ушла в это: похудела, в 85 лет перекапывала в одиночку весь огород и была примером всей семье. Поэтому когда мне человек сегодня заявляет, что «не разбираюсь я во всех этих ваших интернетах», — это только отговорки, чтобы оправдать банальную лень. Моя мама на пенсии завела страницу в инстаграм, ведет семинары, у нее там уже 35 тысяч подписчиков. И она мне рассказывает, как правильно сторис снимать, а не я ей. Так что было бы желание.

Как меняется представление о том, как должны выглядеть двор, улица, сквер?

— Раньше понятие о благоустройстве было простым: чистенько, ровненько, всё подметено, площадка детская — и ни одного деревца. Сейчас благоустройство — это как можно больше природы. Чтобы она была не только вокруг жилого комплекса, но и внутри. Это могут быть и искусственные посадки, но они должны выглядеть как «управляемый хаос». Или взять те же газоны. Сначала призывали их стричь, но потом опомнились: пропали пчелы из городов, птицы не поют, земля пересыхает, очень много денег приходится тратить на полив. Так появились голландские газоны, которые выглядят совершенно натурально, хотя на самом деле это тщательно подобранная смесь, которая не просто так растет.

Павел Крутолапов продвигает смелые, в чем-то даже революционные идеи и поэтому на посту главного архитектора получит в ближайшие год-два негатива больше, чем все его предшественники за десять лет. Когда люди видели только лебедей из покрышек и мальвы в палисадниках у хрущевок, в их представлении любая плиточка — уже благоустройство, поэтому они и не предъявляли особых претензий людям, которые управляли городской архитектурой. Но чем больше делаешь, тем строже спрос.

Каждый день человек движется по треугольнику привычного маршрута: дом, работа и школа или детский сад, где нужно забрать ребенка. И, если ты, выйдя за порог хорошей квартиры, идешь в классный офис, но по пути тебе попадаются валяющиеся на дороге бычки или кучи мусора, — шансы, что у тебя появится мотивация к карьерному росту, снижаются наполовину. Потому что пока ты идешь и смотришь на всю эту «красоту», в тебе вырабатывается «гормон» соглашательства, раболепства, непротивления бардаку. В итоге неустроенная среда воспитывает людей, которые привыкают недоделывать что-то до конца, жить по принципу «и так сойдет».

Мы в «Весне» стремимся, чтобы красота окружала жителей повсюду. Взялись вот за благоустройство улиц Витебской и Смирных, хотя там нет нашей земли. Сделали проект и отдали городу: это тихие, тенистые, зеленые улочки, там не хватает хорошей пешеходной зоны и велодорожки. К тому же ширина улицы позволяет сделать и парковочные карманы, и нормальный тротуар. А в следующем году — и это довольно уникальная история, когда девелопер возвращается в старый проект — проведем благоустройство Лесопарковой и Сони Кривой, чтобы замкнуть весь квартал. Положа руку на сердце: мы могли бы этого не делать. И говорить, что хорошее благоустройство поднимает продажи прямо в два раза — ну нет, конечно. Но люди радуются и благодарят. Те, кто покупают квартиры в новостройках, уже привыкли не верить красивым картинкам в рекламных буклетах, потому что мало девелоперов в городе, откровенно говоря, сделали всё то, что обещали.

Давно хотела спросить: чем девелопер глобально отличается от застройщика?

— Застройщик построил дом, распродал квартиры, срубил 20% маржи и ушел из территории навсегда. Девелопер — в идеале, конечно — продолжает размышлять, как это место изменится через три, пять, десять лет. Проектирует среду с прицелом на будущее

Посмотреть на тот же бывший завод «Калибр»: локация плюс-минус та же, что у радиозавода «Полёт», но какая разная у них судьба. И ведь чтобы вдохнуть новую жизнь в это место, не требуется вкладывать десятки миллионов в переделку фасадов — понятно, что эти затраты никогда не окупятся. Достаточно применить тактический урбанизм: на парковке, которая и так всё время полупустая, выделить хотя бы 30% и расставить клумбы в шахматном порядке, лавочки сделать, озеленение — и пространство оживет, люди начнут там гулять, а вслед за людьми придет и бизнес.

Когда мы строили «Белый рынок», со всех сторон неслось: не полетит проект, это какая-то ерунда. И здесь решающую роль сыграла воля собственника. Построив на месте «Белого рынка» несколько панелек, можно было заработать больше денег. Но у инвестора есть определенные принципы, и это круто. Мне это близко. Зарабатывать деньги нужно красиво, я считаю. И, зарабатывая самому, стоит стремиться сделать хорошо и другим, делиться с ними красотой. Да, не все смогут позволить купить квартиру в «Лесопарковом». Но такие общественные пространства украшают город.

Расскажите, как у вас сейчас складывается диалог с экоактивистами по строительству жилого комплекса в бору? На какой стадии этот проект?

— На самом деле, участок земли, на котором расположен спорткомплекс «Полёт», юридически не относится к территории Челябинского городского бора. И в советское время не относился. На границе бора, например, сейчас вовсю ведет застройку «Магнитострой» — удалось ли им как-то обыграть это прекрасное место? Городу минимум семьдесят лет — а именно столько составляет срок эксплуатации панельных домов — дальше с этим жить.

Экоактивистам нужно понять простую вещь: есть земля, есть разрешение на строительство, всё официально. Хорошо, можем не строить, а выставить участок на продажу — уверен, тот же «Магнитострой» с удовольствием его купит. Выиграет ли от этого город?

Общественники, можно сказать, сделали за нас всю работу, написав жалобы во все инстанции. От всех пришел ответ: всё на законных основаниях. Следующий логичный шаг — конструктивный диалог, к которому мы (и это уникальная для Челябинска история) призывали общественников с самого начала. Вопрос в том, смогут ли они перестать говорить лозунгами и начать озвучивать реальные пожелания. Например, снизить этажность, сразу же запроектировать школу. Рядом каток «Инга» буквально загибается — может, трибуны поставить и пункт проката коньков открыть с теплым туалетом. Локации вроде «Инги» уже привлекают людей, так давайте для начала приведем их в современный вид.

Сейчас мы на стадии доработки проекта. Как только закончим, выставим его на обсуждение. Если конструктива не выйдет, будем двигаться дальше уже сами.

То же движение «СтопГОК» принесло городу больше вреда, чем пользы. С ГОКом ничего сделать не вышло, зато такую маркетинговую и имиджевую бомбу Челябинску подложили, которая еще десятилетия будет аукаться. Ситуация с выбросами хуже за последние десять лет не стала, но экоактивисты не перестают поднимать на флаг истории с детьми-астматиками, которых на самом деле в каждом городе немало — и в Краснодаре в том числе. Я не говорю, что с экологией в Челябинске всё прекрасно. Но твердить на каждом углу, что Челябинск — это только грязь, вонь, поэтому всем надо срочно валить… Многие люди живут в таком состоянии уже многие годы, сидят на виртуальных чемоданах — и ни туда ни сюда. Это же очень энергозатратная история: надо уже или действительно уехать, или принять решение, что мы остаемся, и стараться делать для города что-то хорошее.